От 26.07.07. Под впечатлением от прочтения С.Кинга

[SMD]

…Огромный бальный зал был залит ярким светом. Он стоял в самой его середине а вокруг него отдыхали люди. Они смеялись и танцевали, разговаривали друг с другом и улыбались. Все они были в праздничных платьях. Взгляд скользил по сверкающим, облегающим платьям конца двадцатого века, строгим чёрным мужским костюмам (достояние любой эпохи), пышным бальным платьям 19 века, вычурным мужским рубашкам того же века с гафре и вычурными манжетами. Во всём этом великолепии кружились элегантные и просто красивые, мужественные и женственные лица.
На этом великолепном балу, в этот прекрасный вечер все эти идеальные лица были обращены к нему. Его аристократическое, чётко отточенное лицо притягивало взгляд. Длинные чёрные волосы, обрамлявшие его идеальный овал и тонкие губы, изогнувшиеся в лёгкой улыбки заставляли останавливаться сердце не одной девушки. В комплект так же входили: аккуратный нос, правильные скулы, высокий лоб… И конечно самое главное – глаза. Сейчас его голубые проницательные глаза смотрели на окружающих, как будто заглядывая в душу каждому. А бывало эти глаза становились тёмно-зелёными и каждый посмотревший прямо в них мог утонуть в них целиком. Это зависело от настроения. Кожа его была немного бледной и идеально чистой, осанка – правильной и гордой.
Идеально подогнанный под него пиджак цвета метталик с металлическими заклёпками идеально дополняли такие же штаны и чёрные лакированные туфли. Рубашка под пиджаком, чёрного цвета, с вычурными манжетами и расстёгнутой верхней пуговицей смягчала строгость костюма.
Самым же главным для него было присутствие двух его лучших друзей и невесты. Только для них его улыбка становилась чуть шире, а глаза теплели. Друзья не раз выручали его, а он – их. Любви же его и его невесты не было равных. Он был счастлив.
Что это?.. Почему так больно?...
Он сидел в самом тёмном углу этого зала. Его глаза с завистью и негодованием смотрели на себя, на свой идеал, на идеального Джэка. Он ненавидел себя, но его он ненавидел ещё больше. «Я ведь мог стать таким, почему судьба такая жестокая? Я ведь мог!..»
- Не бойся малыш, ты просто разбил нос. Скоро приедет доктор и всё исправит.
(нос был сломан)
А теперь он в тёмной комнате. Всё здесь источает страх, настолько сильный, что казалось, что его можно пощупать. Внезапная вспышка света заставила его зажмуриться.
- Почему папа ударил меня?..
Ему не нужно было открывать глаза чтобы увидеть, что будет дальше. Он не хотел открывать глаза, но знал, что откроет.
В центре комнаты стоял его идеал, он застыл и даже не дышал. В той самой позе, с лёгкой улыбкой и глазами, проникающими в самую душу. Рядом с ненавистным и желанным образом стояла горбатая старуха – его бабушка. Он был рад что почти не встречался с ней, потому что мать его матери была редкой стервой. Её голос прозвучал в голове, хотя беззубый рот не шевелился: «Подойди ко мне, Джекки-бой, будь хорошим мальчиком. Хочешь стать таким?.. Бабушка поможет тебе. Возьми это, и будь хорошим мальчиком!»
И вот старуха уже протянула ему длинные и прямые чёрные волосы. Его идеал стоял со снятым скальпом. Он ненавидел его, но это был он сам и он боялся. Боялся оголённого, окровавленного черепа с маленькими кусками мяса. Крик застыл в горле Джека, а его идеал всё так же улыбался.
– Мама, почем у все мли одноклассники обижают меня?..
– Потому что ты – жалкий сопляк! - голос отца перекрыл робкие попытки матери успокоить ребёнка. - Ты всегда был, и всегда будешь маленьким грязным сморчком, не то что твой отец!
Грозный силует отца с занесённой руокй накрыл маленького Джэка.
«Ну что же ты Джэкки?.. Вот, возьми ещё!» - Старуха раскрыла ладонь второй руки. На ней лежали глаза. Один – пронзительно голубой, второй – тёмно-зелёный. «Ты всегда не мог определиться что лучше, теперь не нужно выбирать!» Идеальный Джэк смотрел на него пустыми глазницами и всё так же улыбался. И он заплакал. Он отполз в угол и плача пытался закрыться от страшных видений. Но он видел всё даже сквозь закрытые веки и ставшие вдруг прозрачными руки. Старуха теперь протягивала ему лицо Идеального Джэка. А теперь голый череп того смотрел на него… и улыбался.
Нож с чавкающим звуком вновь и вновь впивался в мягкую плоть. Восьмилетний мальчик, весь в крови и синяках плакал и кричал: «Я тебя ненавижу! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» Его правая рука с ножом ритмично опускалась к телу уже мёртвого отца. Левая же рука, сломанная извергом-отцом, выпала из повязки на шее и болталась вдоль тела. В нескольких сантиметрах от отца на кровати сидела мать. Её глаза были широко раскрыты, она безотрывно смотрела на мёртвого мужа. Джэк бросил нож и кинулся к матери, плача. Обнимая её он говорил: «Папа больше не обидит нас мама! Теперь нас с тобой никто не обидит!» Его мать всё так же смотрела на труп и не реагировала на причитания сына.
«Джэк, мой мальчик, тебе страшно?.. Мне тоже было страшно, помнишь?.. Но не бойся, у тебя ведь есть друзья.»
Свет мигнул и теперь сзади фигуры идеального Джэка стояли его друзья и невеста. Они были наги и избиты, всё тело у них было покрыто кровоподдёками, синяками и грязью. Их пустые глазницы смотрели на Джэка и стенали: «Иди к нам, Джэкки бой, Мы всегда будем с тобой! Мы тебе всегда поможем, когда беда тебя загложет!»
– Что с убийством Хаммерсона?
- Мисс Хаммерсон боюсь никогда уже не покинет территории лечебницы. Она вообще перестала реагировать на внешние раздражители. Хаммерсон и так почти довёл её до ручки, а тут сорвался её сын…
- А что с ним, кстати?
- Постоянно истерит. Проситься к матери, но его не пускают. Врачи говорят, что через пару недель нужно будет показать ему мать, а потом продержать ещё неделю. Психика у парня сильная, хотя это очень странно при таком отце. Говорят что может он и выдержит.
Джэк проснулся от собственного крика и рывком встал на кровати. Холодный пот заливал его татуированную грудь.
«Вашу мать, какого хрена меня опять стали преследовать эти кошмары!?»
Его голова раскалывалась от боли. Часы показывали пол-шестого, через полчаса вставать. Джэк решил вставать сейчас.
Он поднялся и пошёл в ванную, где принял холодный душ. Когда он подошёл к зеркалу, он выдавил немного специального геля на руку и взъерошил волосы, да так и оставил. Теперь его волосы всех цветов радуги, сантиметров 4 в длинну, торчали во все стороны.
Зеркало отражало сильное тело со шрамами и татуировками. Хмурое небритое лицо с мешками под глазами оглядывало своё отражение критическим взглядом. Цвет глаз определить было сложно – они были то ли серые, то ли зелёные. Джэк не любил свои глаза. Нос был перекошен и намётанный взгляд мог заметить что был сломан не раз, и не два. Слишком толстые губы, слишком тёмная и грубая кожа… Джэк не любил своё тело.
Пройдя обратно в комнату он натянул на себя потёртые джинсы и выцветающую гавайскую футболку. Это был практически весь его гардероб.
Делая себе неизменный кофе по утрам он размышлял: «Глупые мечты постоянно обращаються какой-то гадостью. Чёрт. Чего эти кошмары не отпускают меня уже почти 20 лет? Чёрная тень и без того мрачного прошлого. А этот мир разве много лучше моих кошмаров? Нет места любви. Зато есть место ненависти. Нет места дружбе, зато есть место предательству.Нет места искренности, зато есть место холодному расчёту. Жить можно только будучи таким ублюдком как я. Или как был мой отец.» От этой мысли сигарета в руках сломалась, а руки бессильно сжались.
Выпив кофе и взяв банку пива в холодильнике Джэк направился в свою комнату к галапроектору. Два сообщения ждали его. На первом лицо Дэнни Родригеза вещало Джэку что сегодня для него есть работёнка. «Приходи сегодня в обычное место в 7 часов, дружище, там за баночкой пива обсудим моё предложение.» Перспектива снова переться в этот клоповник и общаться с этим ублюдком претила Джэку. «Но он такой же ублюдок как и ты, Джэк. И кроме того тебе надо что-то есть, не забывай об этом,» - внутренний голос был как всегда прав.
Второе сообщение сообщало лицом некой Алисии: «Джэкки, сегодня я выступаю в клубе, ты помнишь?.. Приходи посмотреть, а потом мы с тобой можем куда-нибудь прогуляться, в гостиницу например. Кстати, ты помнишь Марту? Она выразила желание пройтись с нами, ты ведь не против?..»
И тут внутренний голос не молчал: «Конечно две стервозные шлюхи лучше чем одна, правда Джэк? Только вот аппетиты у двух будут поболее в материальном плане… Думай Джэк.»
Когда он собирался идти на встречу с Дэнни, когда увидел в зеркале, сзади сенбя свою мать. Он резко обернулся. Она стояла прямо перед ним. В руках она держала… Лицо. Лицо идеального Джэка…

Когда служащий дешёгого отеля услышал наверху несколько выстрелов, он ничего не предпринял. В пятом номере жил Джэк Хаммерсон, там это было не в первый раз. После этого раздался ещё один выстрел. «Контрольный,» - подумал служащий. Однако прошло пол-часа и от постоянного клиента не приходило заказа на «Уборку номера.» Он нерешил позвонить в пятый. Когда никто не взял трубку он лично поднялся наверх.
В самом углу полусидел Джэк Хаммерсон. Всё его лицо выражало дикий ужас, глаза были широко открыты. Он застрелился.